Мы выехали из Дубны поздно ночью и под утро были в Ярославле. Неожиданно в городе машину стало таскать в стороны. По неопытности первое время я грешил на свежий ледок, но решив на всякий случай проверить колёса обнаружил заднее левое весело свистящим и почти полностью спущенным. Славная ярославская шина Я-192 издохла на своей исторической родине! Символично. Надо заметить, что Я-192 - пожалуй, самая тракторная и дубовая из всех отечественных шин, созданных для УАЗа. Устанавливается на машины, предназначенные для МО. Проколоть эту шину ухитряются только самые талантливые маньяки и перед отъездом я был уверен, что запаска нам не понадобится. В нашем случае шина умерла довольно банальной смертью - металлический корд вылез вовнутрь и протёр камеру. Следствие естественного старения резины и езды с подспущенными колёсами. Купить и замонтировать новую Я-192 в Ярославле проблемы не составило. Потери - 2 часа времени и 1200 рублей наличными.
Начиная с Ярославля цены на бензин установились в диапазоне 11.00 - 11.50 рублей за литр. И оставались такими всю дорогу туда и обратно. Это примерно на 1.5 - 2 рубля дешевле, чем в Москве и Московской области. До самого Сыктывкара и Ухты проблем с заправками нет - они встречаются как минимум через каждые 100 километров. Незадолго до Костромы в низинах стал попадаться плотный туман, который с наступлением ночи выпал росой и сделал местами дорогу такой скользкой, что мы могли кататься по ней в ботинках как на коньках. При приближении к Сыктывкару есть несколько постов, где требуют пройти с СР и правами к специальному окошку. Там, спросив "откуда и куда", записывают номер машины.
Сыктывкар запомнился свежим морозом и требованием гаишника протереть номерные знаки. Далее до Ухты начинается довольно интересная дорога. В некоторых местах она довольно извилиста и изобилует крутыми спусками и подъемами. Кроме того под колёсами теперь не асфальт, а плотно укатанный снег, который подобно льду отражает свет фар встречных грузовиков. Все чаще попадаются навстречу полноприводные Уралы и КамАЗы. В некоторых местах шоссе проходит недалеко от железнодорожной трассы и можно наблюдать длинные составы цистерн с надписью "нефть" или "бензин". О сочетаниях крутого спуска с поворотом предупреждают крупные щиты с надписью. И не зря - даже на тихоходном УАЗе нам приходилось сильно снижать скорость. Кроме того, у многих крутых подъемов установлен небольшой навес с песком под ним - на тот случай, если сцепления шин о лёд будет недостаточно для подъема автомобиля в гору. На одном из таких подъемов мы набрали песка про запас на зимник. Ухта была последним крупным городом на нашем пути.
После Ухты дорога идет до Вуктыла - практически ровно на восток. По ощущениям - это дорога из бетонных плит, но я не уверен - покрытие засыпано снегом. Дорога довольно широкая и, хотя на ней иногда попадаются заметные неровности, позволяет двигаться достаточно быстро. По краям дороги высокие снежные брустверы - это снег, счищенный с дороги. При подъезде к Вуктылу в стороне от дороги в ночи видно оранжевое сияние, которое отражается от низко висящего слоя облаков. Это газовые факелы - частые атрибуты нефтяных скважин или нефтеперекачивающих станций.
Не доезжая до Вуктыла 50 километров обнаруживаем, что почти пропал холостой ход. Картерные газы, попадая через систему вентиляции картера в карбюратор, победили систему холостого хода. Еще бы - мой мотор уже в возрасте и изрядно "сапунит". Повторяя то, что видел на многих УАЗиках, отправляю вентиляцию картера под мотор, а патрубок на воздушном фильтре заглушаю. Карбюратор прочухался и я, довольный собой, закрываю капот. Рано я, как оказалось впоследствии, радовался.
Справедливости ради надо заметить, что путь через Вуктыл - не единственный, по которому можно проехать до Печоры. Вдоль железной дороги проходит зимник, который нигде не пересекает крупных рек и по словам газовиков, у которых мы узнавали дорогу, используется даже в то время, когда зимник через вуктыл еще не открыт. По словам этих же газовиков, а так же жителей Усинска состояние дороги вдоль ЖД магистрали обычно гораздо хуже, чем зимника через Вуктыл. Если он открыт, конечно.
Вуктыл - то место, где заканчивается шоссе. Отсюда начинается то, что на картах обозначается как "сезонные дороги", а в разговоре - просто "зимник". Строительство дорог на севере - очень сложное и дорогое дело. Требуется высокая подсыпка, которая превратит болотистую и влажную почву в твердое основание. Каждая река, речка и ручей требуют строительства моста. К тому же доставка строительных материалов стоит очень дорого. С другой стороны лютой северной зимой болота и реки замерзают. Остается только пробить и укатать бульдозером путь. По мере образования льда на реках по зимнику допускается движение не тяжелых машин, а затем и всех остальных. Дорога существует, пока морозы надежно сковывают воду - в зависимости от местности "время жизни" зимника различается, типичные границы: январь - март. Обычно зимники используются как более дешевая альтернатива авиатранспорту. Однако в Печору и Усинск проходит железная дорога и большая часть грузов для этих районов доставляется поездами. Летом также открывается навигация по реке Печоре. Зимник же в основном используется нефтедобывающими и газовыми компаниями для сообщения с перекачивающими станциями и буровыми. Именно поэтому часть зимника от Вуктыла до Печоры идёт вдоль газопровода и многократно его пересекает.
Проехали Вуктыл. Город газовиков, как заявлено на знаке при въезде. Спросил у жителей где находится заправка. Почему-то Вуктыл оставил у меня какое-то ощущение безысходности. Как будто стоит остаться тут на несколько часов и уже застрянешь навсегда. Не задолго до выезда из него АЗС справа от дороги. Заправились под завязку. Включил запись маршрута в память GPS-приёмника. Время около 18 часов, но вокруг кромешная тьма. Ночь в это время года здесь начинается часов с 15-16. Кроме нас заправляется синяя шестёрка: в четыре руки два молодых парня заправляют пять литров бензина. Спросить у них где находится начало зимника на Печору было опрометчивой идеей. Но дело сделано и два пьяных парня вызываются проводить нас до начала зимника. Мы пытались отказаться, но тщетно. Еле поспеваем за шестёркой, которая бодро уносится вперед по шоссе, поднимая тучи снежной пыли. Километра через полтора шестёрка на ровном месте улетает на обочину. Помните снежный бруствер? Именно благодаря ему "вылет" здесь не так чреват последствиями, как на обычной дороге, если, конечно, улетаешь не под встречный Урал. Машина просто задерживается массой снега и задача улетевшего - вернуть ее обратно на дорогу. Из шестёрки вылезает человек пять. Вполне адекватные ребята, просто под градусом. Вытаскиваем шестёрку, едем дальше. Еще километра 2 едем без приключений, хотя заметно что водила шестёрки с трудом сдерживает рэйсерские порывы. Наконец не выдерживает, поддаёт газу и очередной крутой поворот с небольшим спуском - его. С трудом оттормаживаюсь, едва не сделав из сугроба и шестёрки единого целого своим бампером. В этот раз гонщик улетел капитально - шестерка целиком в сугробе и даже свешивается куда-то вниз в кусты. Ребята понимают, что без УАЗа назад на дорогу им не попасть и просят помочь. К тому же, по словам ребят, если шестёрку заглушить, то уже не завести. Да мы и не собирались бросать их так. Потери в ходе компании по возвращению шестёрки на дорогу - 40 минут времени, порванный в 6 местах трос, оторванная буксировочная проушина на шестёрке и два разогнутых карабина. Наконец шестёрка на ходу, еще два километра и конец дороге. Фактически ничего сложного нет - В Вуктыле и после него везде прямо. Других дорог никуда не идёт. Прощаемся с алко-бандой балтика-шофёров. Они благодарят нас за помощь и желают счастливого пути. А мы благодарим их за то, что показали дорогу и желаем вернуться домой без приключений.
Все. Отсюда начинается самое интересное.